Таль пре­вос­ходно учился, раньше срока окон­чил школу, посту­пил в уни­вер­си­тет. Заго­во­рили о нём в 1957 году, когда на пер­вен­стве СССР рижа­нин с блес­ком заво­е­вал золо­тую медаль чем­пи­она, став выше мно­гих масти­тых шах­ма­ти­стов. Стиль его игры и побед вызвал горя­чие споры: Таль рис­ко­вал так, как каза­лось немыс­ли­мым после дли­тель­ного гос­под­ства школы Стей­ница — Лас­кера — Капабланки.

Пове­яло вет­ром роман­ти­че­ской эпохи, вре­ме­нами Андер­сена и Морфи. Таль готов был к жерт­вам в любой момент! После пар­тии ана­ли­тики нахо­дили опро­вер­же­ния неко­то­рых его ком­би­на­ций, недо­уме­вали по поводу стран­ных про­смот­ров сопер­ни­ков Таля, стро­или вся­кие догадки, а Таль как будто не заме­чал всего этого: про­дол­жал играть без тени страха перед пора­же­нием, жерт­во­вал без оглядки, уди­ви­тельно искусно завя­зы­вая ослож­не­ния, рас­счи­ты­вал вари­анты необы­чайно далеко и быстро. Его можно было опро­верг­нуть в ана­лизе, но слиш­ком трудно за доской.

Успехи Таля сыпа­лись как из рога изоби­лия. В 1958 году он вновь чем­пион СССР, затем пер­вый в меж­зо­наль­ном тур­нире, через год опе­ре­дил всех в тур­нире пре­тен­ден­тов, в том числе Смыс­лова, Кереса, Пет­ро­сяна, юного Фишера.

Стиль при­нёс ему уди­ви­тель­ную попу­ляр­ность и при­влёк к шах­мат­ному искус­ству мно­же­ство новых поклон­ни­ков. Его назы­вали «воз­му­ти­те­лем спо­кой­ствия», «вол­шеб­ни­ком шах­мат», «Моцар­том шах­мат­ного искус­ства». Гросс­мей­стер П. Бенко одна­жды при­шёл на пар­тию с Талем в тём­ных очках — он пове­рил в домыслы неко­то­рых жур­на­ли­стов, что Таль гип­но­ти­зи­рует противников...

Вес­ной 1960 года Бот­вин­ник в матче с Талем впер­вые столк­нулся с «муш­ке­тёр­ским» сти­лем 20 века, и... шах­мат­ная наука не смогла усто­ять! Шесть побед про­тив двух пора­же­ний при три­на­дцати ничьих — таков был резуль­тат. Почи­та­тели Таля лико­вали, осо­бенно моло­дёжь: шутка ли, сту­дент побе­дил про­фес­сора! Два­дца­ти­трёх­лет­ний чем­пион мира! На гла­зах тво­ри­лась легенда. Однако через год пред­стоял матч‑реванш, а Таль не мог себе пред­ста­вить, что раз­би­тый Бот­вин­ник спо­со­бен восстановиться...