В России появился Групон. Он сильно рос и на него все смотрели. И я туда пришёл и сказал: «Возьмите меня работать». Хотел быть продажником, но на собеседовании мне сказали, что есть вакансия сити‑аналитика. Это человек, который помогает продажникам отчётами. Формируется список компаний для прозвона, а продажнику нужно их прозвонить и отчитаться. Это была странная позиция и, естественно, я согласился. Неизвестное и загадочное всегда интереснее, чем понятное и банальное.

Я определяю, куда будет развиваться продукт в плане разработки и планирую новые задачи. Я координирую работу команды и раздаю зоны ответственности.

В колледже я учился на экономиста, но через год бросил, закончил школу и поступил на специалиста по рекламе. Институт я тоже бросил на пятом курсе и не жалею об этом. Я считаю, что людям творческих профессий диплом не нужен: на работу их берут по портфолио.

Я — самоучка. Даже свои первые готические алфавиты я писал из головы: никаких академических правил вроде «высота буквы равняется n ширин пера» и прочего. Ещё с граффити‑времён для меня было ценнее всего получить оригинальный стиль, поэтому я старался оградить себя от лишнего влияния даже в обучении каллиграфии. Я ездил в электричке с учёбы и писал прямо в дороге, стараясь не испачкать окружающих тушью или маркером.

Мой основной принцип работы — постоянная импровизация, а потом подробный анализ результата и запоминание интересных моментов. Таким образом, я могу написать сто раз одно и то же слово по‑разному, а потом весь этот опыт применить для создания оригинальной шрифтовой композиции. Смысл в том, что эскиз, набросок, разлиновка и так далее формируют невидимую планку, границу в творчестве. С таким подходом можно научиться идеально писать фрактуру или ротунду, но практически нереально сгенерировать тот необычный образ, который ты даже сам до конца не представляешь.

Я всегда придерживался мнения, что нельзя быть профессионалом во всем, тем более в моём возрасте. Поэтому основной упор всегда был на шрифты. Буквы дают огромный простор для творчества, так как, помимо каллиграфии, есть летеринг, типографика, множество различных инструментов, техник, и стилистик. Со шрифтами можно связать и знания из области графического дизайна, вёрстки, всевозможные программы, прикладные материалы, мурализм, различные эксперименты. Так что я стараюсь не ограничиваться плоскостью разлинованного листа.

Мне нравится проводить выступления и мастер‑классы. В первую очередь, обучение требует систематизации накопленных знаний. Таким образом я всегда открываю для себя в своих же работах определённые тезисы, принципы и приёмы. Во‑вторых, я рад, что продвигаю каллиграфию как культуру в России. Это позволяет мне, помимо основ написания букв, делиться своим опытом работы с клиентами, помогать не совершать мои ошибки и передавать моё отношение к творческому развитию в целом.

Мой основной источник дохода, конечно, коммерческие заказы. Многие работы, которые я делаю на продажу, во время создания становятся родными, и продавать их не хочется, особенно если есть альтернативные методы заработка.

Планы на ближайшее будущее — много работать. Конкретных планов очень много, желаний ещё больше. В творчестве планки у меня нет. Всегда есть куда расти, и это очень важно понимать на любой стадии развития, по крайней мере для меня. А так как жизнь и творчество у меня очень тесно переплетены, хотелось бы просто иметь возможность гармонично развиваться и хоть немного отдыхать. А то пока совсем не хватает на всё времени.