Достал он нако­нец место спи­сы­ва­теля бумаг в каком‑то депар­та­менте. Когда взо­шёл он в свет­лый зал, где повсюду за пись­мен­ными лаки­ро­ван­ными сто­лами сидели пишу­щие гос­пода, шумя перьями и наклоня голову набок, и когда поса­дили его самого, пред­ложа ему тут же пере­пи­сать какую‑то бумагу, — необык­но­венно стран­ное чув­ство его про­ник­нуло. Ему на время пока­за­лось, как бы он очу­тился в какой‑то мало­лет­ней школе, затем, чтобы сыз­нова учиться азбуке, как бы за про­сту­пок пере­вели его из верх­него класса в ниж­ний. Сидев­шие вокруг его гос­пода пока­за­лись ему так похо­жими на уче­ни­ков. Иные из них читали роман, засу­нув его в боль­шие листы раз­би­ра­е­мого дела, как бы зани­ма­лись они самым делом, и в то же время вздра­ги­вая при вся­ком появ­ле­нье начальника.