Дизайн транспортных схем

Илья Бир­ман

🔍 Начните печатать, чтобы искать по книге или перейти к нужной странице по номеру

Удобно листать не только прокруткой, но и клавишами‑стрелками:

 
между важными местами
Shift
между
разворотами
Илья Бир­ман

Дизайн
транспорт­ных
схем

Изда­тель­ство Бюро Гор­бу­нова
2018⁠—2022
Илья Бирман

Дизайн
транспорт­ных
схем

Издательство Бюро Горбунова
2018⁠—2022
удк 655.262
ббк 85.15
Б64
Бир­ман И. Б.
Б64
Дизайн транс­порт­ных схем. —
М.: Изд‑во Бюро Гор­бу­нова, 2018⁠—2022

Пред­став­ляем пер­вое в мире прак­ти­че­ское руко­вод­ство по дизайну транс­порт­ных схем. В книге гово­рится об исто­рии появ­ле­ния схем, о прин­ци­пах их устрой­ства, о пла­ни­ро­ва­нии раз­ви­тия схемы вме­сте с транс­порт­ной систе­мой. Автор рас­ска­зы­вает о тех­ни­че­ских при­ё­мах — про­кла­ды­ва­нии линий, спо­со­бах обо­зна­че­ния оста­но­вок, под­боре цве­тов и шриф­тов, вёрстке.

Оглавление

удк 655.262
ббк 85.15
Б64
Б64
Бирман И. Б.
Дизайн транспортных схем. —
М.: Изд‑во Бюро Горбунова, 2018⁠—2022

Представляем первое в мире практическое руководство по дизайну транспортных схем. В книге говорится об истории появления схем, о принципах их устройства, о планировании развития схемы вместе с транспортной системой. Автор рассказывает о технических приёмах — прокладывании линий, способах обозначения остановок, подборе цветов и шрифтов, вёрстке.

Оглавление

Скрыто 154 разворота

В Москве из‑за неудач­ных офи­ци­аль­ных назва­ний люди назы­вают линии именно по цвету: не «на Серпуховско-Тимирязевской линии», а «на серой». В 2013 году появи­лась новая схема, на кото­рой этот факт при­знали офи­ци­ально и под­пи­сали цвета в легенде.

То, что люди исполь­зуют цвета в речи, сле­дует учи­ты­вать ещё на этапе их выбора. Пред­ла­гаю прин­цип «одним сло­вом»: пока воз­можно, выби­рать цвета, для кото­рых в языке есть одно про­стое слово.

Когда в Москве откры­лась Бутов­ская линия, ей дали цвет без учёта этого принципа:

Серо‑голубая

Хотя, кажется, одно­слов­ный запас ещё не был исчерпан:

Розовая

Бежевая

Малиновая

Чёрная

На моей пер­вой схеме у Бутов­ской был розо­вый цвет. Но от него при­ш­лось отка­заться, когда я узнал, что розо­вый бере­гут для буду­щей Некра­сов­ской линии.

Любо­пытно, что боль­шин­ство мет­ро­по­ли­те­нов избе­гают чёр­ного цвета: его нет ни в Москве, ни в Париже, ни в Нью‑Йорке, ни в Бар­се­лоне. Гра­фи­че­ски он очень силь­ный, поэтому пре­красно иден­ти­фи­ци­ру­ется, но может выгля­деть слиш­ком тяжеловесно.

Если схема имеет доста­точно тём­ный фон, можно ещё попро­бо­вать белую линию.

В Москве из‑за неудачных официальных названий люди называют линии именно по цвету: не «на Серпуховско-Тимирязевской линии», а «на серой». В 2013 году появилась новая схема, на которой этот факт признали официально и подписали цвета в легенде.

То, что люди используют цвета в речи, следует учитывать ещё на этапе их выбора. Предлагаю принцип «одним словом»: пока возможно, выбирать цвета, для которых в языке есть одно простое слово.

Когда в Москве открылась Бутовская линия, ей дали цвет без учёта этого принципа:

Серо‑голубая

Хотя, кажется, однословный запас ещё не был исчерпан:

Розовая

Бежевая

Малиновая

Чёрная

На моей первой схеме у Бутовской был розовый цвет. Но от него пришлось отказаться, когда я узнал, что розовый берегут для будущей Некрасовской линии.

Любопытно, что большинство метрополитенов избегают чёрного цвета: его нет ни в Москве, ни в Париже, ни в Нью‑Йорке, ни в Барселоне. Графически он очень сильный, поэтому прекрасно идентифицируется, но может выглядеть слишком тяжеловесно.

Если схема имеет достаточно тёмный фон, можно ещё попробовать белую линию.

Самый неудоб­ный из одно­слов­ных цве­тов — жёл­тый. Он свет­лее дру­гих, поэтому на нём почти не чита­ется белый текст. Это решить не сложно — можно напи­сать чёрным.

Хуже дру­гое: жёл­тый сам плохо виден на свет­лом фоне. Рисо­вать схему на тём­ном фоне только ради чита­е­мо­сти жёл­того — неоправ­дан­ная мера.

Когда на лон­дон­ской схеме появи­лась жёл­тая линия, её нари­со­вали с чёр­ной обвод­кой. Ста­рые нью‑йорк­ские схемы обхо­ди­лись без обводки.

На совре­мен­ных схе­мах стало нао­бо­рот: Лон­дон теперь без обводки, а Нью‑Йорк — с ней.

Обводка — допу­сти­мый кар­то­гра­фи­че­ский приём, но на схе­мах обычно смот­рится неэле­гантно. Странно, если среди одно­тип­ных объ­ек­тов один вдруг полу­чает осо­бен­ное обозначение.

Чтобы жёл­тую линию было лучше видно без обводки, лучше сде­лать цвет тем­нее. Но когда затем­ня­ешь жёл­тый, полу­ча­ется грязно‑болот­ный. Поэтому при затем­не­нии его сдви­гают в сто­рону оранжевого:

Слишком светлый жёлтый

Темнее: грязно‑болотный

Темнее и оранжевее: хороший жёлтый

Жёлтая линия с обводкой. Лондон, 1950

Жёлтая линия без обводки. Нью‑Йорк, 1979

Жёлтая линия без обводки. Лондон, 2018

Жёлтая линия с обводкой. Нью‑Йорк, 2018

Жёлтая линия с обводкой. Лондон, 1950

Жёлтая линия без обводки. Нью‑Йорк, 1979

Жёлтая линия без обводки. Лондон, 2018

Жёлтая линия с обводкой. Нью‑Йорк, 2018

Самый неудобный из однословных цветов — жёлтый. Он светлее других, поэтому на нём почти не читается белый текст. Это решить не сложно — можно написать чёрным.

Хуже другое: жёлтый сам плохо виден на светлом фоне. Рисовать схему на тёмном фоне только ради читаемости жёлтого — неоправданная мера.

Когда на лондонской схеме появилась жёлтая линия, её нарисовали с чёрной обводкой. Старые нью‑йоркские схемы обходились без обводки.

На современных схемах стало наоборот: Лондон теперь без обводки, а Нью‑Йорк — с ней.

Обводка — допустимый картографический приём, но на схемах обычно смотрится неэлегантно. Странно, если среди однотипных объектов один вдруг получает особенное обозначение.

Чтобы жёлтую линию было лучше видно без обводки, лучше сделать цвет темнее. Но когда затемняешь жёлтый, получается грязно‑болотный. Поэтому при затемнении его сдвигают в сторону оранжевого:

Слишком светлый жёлтый

Темнее: грязно‑болотный

Темнее и оранжевее: хороший жёлтый

Цвета — это услов­ность. То, что опре­де­лён­ная линия стала крас­ной, а дру­гая — синей, само по себе ничего не зна­чит, могло сло­житься и нао­бо­рот. Но дизай­не­рам обычно нра­вится, когда цвет неслучаен.

Лон­дон­ские трам­ваи обо­зна­ча­ются раз­ными оттен­ками зелё­ного. Я не знаю, как выби­рали эти цвета, но трам­ваям они идут: сразу воз­ни­кает ощу­ще­ние экологичности.

Лондонские трамваи:

Для буду­щей Эли­за­бет‑лайн выбрали пур­пур­ный цвет. Точ­ного ответа на вопрос «почему» я не знаю. Но пур­пур­ный цвет — сим­вол вла­сти. В англий­ском есть выра­же­ние «родился в пур­пур­ном», то есть в коро­лев­ском роду. В рус­ском «баг­ря­но­род­ный» тоже гово­рит о высо­ком про­ис­хож­де­нии. Это свя­зано с исто­ри­че­ской доро­го­виз­ной таких красителей.

Кстати, по этой же при­чине пур­пур­ный почти не встре­ча­ется на флагах.

Королева Елизавета на презентации названия и цвета Элизабет‑лайн. Телеграф

Цвета — это условность. То, что определённая линия стала красной, а другая — синей, само по себе ничего не значит, могло сложиться и наоборот. Но дизайнерам обычно нравится, когда цвет неслучаен.

Лондонские трамваи обозначаются разными оттенками зелёного. Я не знаю, как выбирали эти цвета, но трамваям они идут: сразу возникает ощущение экологичности.

Лондонские трамваи:

Для будущей Элизабет‑лайн выбрали пурпурный цвет. Точного ответа на вопрос «почему» я не знаю. Но пурпурный цвет — символ власти. В английском есть выражение «родился в пурпурном», то есть в королевском роду. В русском «багрянородный» тоже говорит о высоком происхождении. Это связано с исторической дороговизной таких красителей.

Кстати, по этой же причине пурпурный почти не встречается на флагах.

Королева Елизавета на презентации названия и цвета Элизабет‑лайн. Телеграф

Линии сток­гольм­ского метро обрели цвета бла­го­даря пас­са­жи­рам. В 1975 году откры­лась тре­тья линия с голу­быми поез­дами, и её вскоре стали назы­вать «голубой».

На пер­вой линии поезда были зелё­ными, так что её назвали «зелё­ной». В 90‑е годы цвета закре­пили за лини­ями уже офи­ци­ально, обо­зна­чив остав­шу­юся линию оранжевым.

Линии стокгольмского метро обрели цвета благодаря пассажирам. В 1975 году открылась третья линия с голубыми поездами, и её вскоре стали называть «голубой».

На первой линии поезда были зелёными, так что её назвали «зелёной». В 90‑е годы цвета закрепили за линиями уже официально, обозначив оставшуюся линию оранжевым.

Когда на уровне назва­ния цвет опре­де­лён, кон­крет­ный отте­нок хорошо выби­рать с учё­том про­блем даль­то­ни­ков. Самые рас­про­стра­нён­ные виды даль­то­низма свя­заны с пло­хим раз­ли­че­нием крас­ного и зелёного.

Если скор­рек­ти­ро­вать цвета, обыч­ный чело­век не рас­стро­ится, а даль­то­нику будет легче.

Под­би­рать цвета стоит глядя на саму схему, а не на легенду: если даль­то­нику оди­на­ко­выми пока­жутся цвета непе­ре­се­ка­ю­щихся линий, это не запутает.

Ai

Для рас­про­стра­нён­ных видов даль­то­низма в Иллю­стра­торе есть цве­то­вые про­фили (View → Proof Setup → Color blindness). Но после печати цвета нужно про­ве­рить гла­зами живых даль­то­ни­ков — воз­можно, потре­бу­ется более точ­ная коррекция.

До коррекции

Обычное зрение

Дейтераномалия

Протанопия

После коррекции

Обычное зрение

Дейтераномалия

Протанопия

До коррекции

Обычное зрение

Дейтераномалия

Протанопия

После коррекции

Обычное зрение

Дейтераномалия

Протанопия

Когда на уровне названия цвет определён, конкретный оттенок хорошо выбирать с учётом проблем дальтоников. Самые распространённые виды дальтонизма связаны с плохим различением красного и зелёного.

Если скорректировать цвета, обычный человек не расстроится, а дальтонику будет легче.

Подбирать цвета стоит глядя на саму схему, а не на легенду: если дальтонику одинаковыми покажутся цвета непересекающихся линий, это не запутает.

Ai

Для распространённых видов дальтонизма в Иллюстраторе есть цветовые профили (View → Proof Setup → Color blindness). Но после печати цвета нужно проверить глазами живых дальтоников — возможно, потребуется более точная коррекция.

Скрыто 535 разворотов

Заключение

С одной сто­роны, транс­порт­ная схема — ути­ли­тар­ная вещь. Её про­ек­ти­ро­ва­ние — дол­гая, кро­пот­ли­вая работа, тре­бу­ю­щая боль­шого вни­ма­ния и тер­пе­ния. Для мно­гих в ней нет ничего вдохновляющего.

С дру­гой, транс­порт­ная схема — вер­шина дизайна. Здесь соеди­ня­ются инфор­ма­ци­он­ный и гра­фи­че­ский дизайн, нави­га­ци­он­ное про­ек­ти­ро­ва­ние, типо­гра­фика и вёрстка, работа с цве­том и тек­сту­рой, редак­тура. «Про­вал» даже в одном из аспек­тов — ска­жем, пло­хие пик­то­граммы — пор­тит резуль­тат целиком.

Дизай­неру нужно пред­ста­вить очень слож­ную, мно­го­слой­ную инфор­ма­цию, но в отли­чие от про­фес­си­о­наль­ных фор­ма­тов вроде архи­тек­тур­ного чер­тежа или финан­со­вого отчёта, схема должна быть понят­ной даже непод­го­тов­лен­ному читателю.

Так что для мно­гих, как для меня, про­ек­ти­ро­ва­ние схемы — захва­ты­ва­ю­щее заня­тие. Оно при­но­сит удо­вле­тво­ре­ние, похо­жее на то, что чув­ствуют люди, спо­соб­ные неде­лями соби­рать кар­тины из доми­но­шек или вязать слож­ную одежду. Неда­ром есть много фан­та­зий­ных схем, кото­рые ни для чего не нужны, кроме того, чтобы дарить авто­рам кайф их рисо­вать, а чита­те­лям — кайф их рассматривать.

Раз вы дочи­тали книгу до конца, думаю, вы пони­ма­ете, о чём я.

Транспортная схема Вестероса из «Игры престолов»,
дизайнер Майкл Тызник

Схема маршрутов Средиземья из «Властелина колец»,
дизайнер Кристиан Тейт

Московское метро,
художник Дмитрий Раков

Заключение

С одной сто­роны, транс­порт­ная схема — ути­ли­тар­ная вещь. Её про­ек­ти­ро­ва­ние — дол­гая, кро­пот­ли­вая работа, тре­бу­ю­щая боль­шого вни­ма­ния и тер­пе­ния. Для мно­гих в ней нет ничего вдохновляющего.

С дру­гой, транс­порт­ная схема — вер­шина дизайна. Здесь соеди­ня­ются инфор­ма­ци­он­ный и гра­фи­че­ский дизайн, нави­га­ци­он­ное про­ек­ти­ро­ва­ние, типо­гра­фика и вёрстка, работа с цве­том и тек­сту­рой, редак­тура. «Про­вал» даже в одном из аспек­тов — ска­жем, пло­хие пик­то­граммы — пор­тит резуль­тат целиком.

Дизай­неру нужно пред­ста­вить очень слож­ную, мно­го­слой­ную инфор­ма­цию, но в отли­чие от про­фес­си­о­наль­ных фор­ма­тов вроде архи­тек­тур­ного чер­тежа или финан­со­вого отчёта, схема должна быть понят­ной даже непод­го­тов­лен­ному читателю.

Так что для мно­гих, как для меня, про­ек­ти­ро­ва­ние схемы — захва­ты­ва­ю­щее заня­тие. Оно при­но­сит удо­вле­тво­ре­ние, похо­жее на то, что чув­ствуют люди, спо­соб­ные неде­лями соби­рать кар­тины из доми­но­шек или вязать слож­ную одежду. Неда­ром есть много фан­та­зий­ных схем, кото­рые ни для чего не нужны, кроме того, чтобы дарить авто­рам кайф их рисо­вать, а чита­те­лям — кайф их рассматривать.

Раз вы дочи­тали книгу до конца, думаю, вы пони­ма­ете, о чём я.

Транспортная схема Вестероса из «Игры престолов»,
дизайнер Майкл Тызник

Схема маршрутов Средиземья из «Властелина колец»,
дизайнер Кристиан Тейт

Московское метро,
художник Дмитрий Раков

Бир­ман Илья Бори­со­вич
Дизайн транс­порт­ных схем


  • Изда­тель Артём Горбунов

  • Редак­тор Сёма Сёмочкин

  • Фото­граф Вла­ди­мир Колпаков

  • Раз­ра­бот­чики Рустам Кул­ма­тов,
    Васи­лий Полов­нёв, Мария Попова,
    Юрий Мазур­ский и Андрей Ерес

  • Тести­ров­щик Сер­гей Фролов

  • Помощ­ники Алан Кад­жаев,
    Намор Воти­лав, Никита Щер­ба­ков,
    Вита­лий Тезяев

  • Книга набрана шрифтом «Бюросанс»

  • Дизайн‑бюро Артёма Горбунова
    Большая Новодмитровская улица,
    дом 36, строение 2
    Москва, Россия, 127015

Бирман Илья Борисович
Дизайн транспортных схем

  • Издатель Артём Горбунов

  • Редактор Сёма Сёмочкин

  • Фотограф Владимир Колпаков

  • Разработчики Рустам Кулматов,
    Василий Половнёв, Мария Попова,
    Юрий Мазурский и Андрей Ерес

  • Тестировщик Сергей Фролов

  • Помощники Алан Каджаев,
    Намор Вотилав, Никита Щербаков,
    Виталий Тезяев

  • Книга набрана шрифтом «Бюросанс»

  • Дизайн‑бюро Артёма Горбунова
    Большая Новодмитровская улица,
    дом 36, строение 2
    Москва, Россия, 127015