Дизайн транспортных схем

Илья Бир­ман

🔍 Начните печатать, чтобы искать по книге или перейти к нужной странице по номеру

Удобно листать не только прокруткой, но и клавишами‑стрелками:

 
между важными местами
Shift
между
разворотами
Илья Бир­ман

Дизайн
транспорт­ных
схем

Изда­тель­ство Бюро Гор­бу­нова
2018⁠—2022
Илья Бирман

Дизайн
транспорт­ных
схем

Издательство Бюро Горбунова
2018⁠—2022
удк 655.262
ббк 85.15
Б64
Бир­ман И. Б.
Б64
Дизайн транс­порт­ных схем. —
М.: Изд‑во Бюро Гор­бу­нова, 2018⁠—2022

Пред­став­ляем пер­вое в мире прак­ти­че­ское руко­вод­ство по дизайну транс­порт­ных схем. В книге гово­рится об исто­рии появ­ле­ния схем, о прин­ци­пах их устрой­ства, о пла­ни­ро­ва­нии раз­ви­тия схемы вме­сте с транс­порт­ной систе­мой. Автор рас­ска­зы­вает о тех­ни­че­ских при­ё­мах — про­кла­ды­ва­нии линий, спо­со­бах обо­зна­че­ния оста­но­вок, под­боре цве­тов и шриф­тов, вёрстке.

Оглавление

удк 655.262
ббк 85.15
Б64
Б64
Бирман И. Б.
Дизайн транспортных схем. —
М.: Изд‑во Бюро Горбунова, 2018⁠—2022

Представляем первое в мире практическое руководство по дизайну транспортных схем. В книге говорится об истории появления схем, о принципах их устройства, о планировании развития схемы вместе с транспортной системой. Автор рассказывает о технических приёмах — прокладывании линий, способах обозначения остановок, подборе цветов и шрифтов, вёрстке.

Оглавление

Скрыто 498 разворотов

Чикаго. Си‑ти‑эй

Ино­гда чтобы вме­стить под­пись, дизай­неры её ста­вят под углом. Осо­бенно это помо­гает на гори­зон­таль­ных участках.

Сто­я­щие под раз­ными углами подпи­си добав­ляют неряш­ли­во­сти и обычно встре­ча­ются на пло­хих схемах.

Стокгольм. СЛ

Сток­гольм­ская схема, несмотря на накло­нён­ные подпи­си, смот­рится опрятно — спа­сает рифма с лини­ями по 45‑гра­дус­ной сетке.

Но как бы там ни было, даже опрят­ную схему читать под углом неудобно, если только ты не индюк из Саус‑парка.

У индюка Гобблса голова волочится по полу, и он всё видит повёрнутым. Фандом

Чикаго. Си‑ти‑эй

Иногда чтобы вместить подпись, дизайнеры её ставят под углом. Особенно это помогает на горизонтальных участках.

Стоящие под разными углами подписи добавляют неряшливости и обычно встречаются на плохих схемах.

Стокгольм. СЛ

Стокгольмская схема, несмотря на наклонённые подписи, смотрится опрятно — спасает рифма с линиями по 45‑градусной сетке.

Но как бы там ни было, даже опрятную схему читать под углом неудобно, если только ты не индюк из Саус‑парка.

У индюка Гобблса голова волочится по полу, и он всё видит повёрнутым. Фандом

Сетка углов:

Автобусы Люксембурга, ВДЛ

Говоря о своей люк­сем­бург­ской схеме, дизай­нер Юг Церо­вич как‑то упо­ми­нал, что на накло­нён­ных линиях проще рас­став­лять подпи­си, потому что они не спо­рят с углом самих линий.

Медельин, дизайнер Кэмерон Бут. Транзитмэп

Это под­ска­зы­вает лов­кий приём: вме­сто наклона подпи­сей, накло­нить осталь­ную схему, то есть линии. Так все подпи­си оста­нутся гори­зон­таль­ными и читаемыми.

Автобусы Люксембурга, ВДЛ

Говоря о своей люксембургской схеме, дизайнер Юг Церович как‑то упоминал, что на наклонённых линиях проще расставлять подписи, потому что они не спорят с углом самих линий.

Медельин, дизайнер Кэмерон Бут. Транзитмэп

Это подсказывает ловкий приём: вместо наклона подписей, наклонить остальную схему, то есть линии. Так все подписи останутся горизонтальными и читаемыми.

Сетка углов:

Неко­то­рым язы­кам повезло: писать по вер­ти­кали в них так же есте­ственно, как и по гори­зон­тали. Вопроса о том, как под­пи­сать стан­цию на гори­зон­таль­ном участке, не возникает.

Схема‑фантазия из Син‑Иокогамского музея рамена. Марк Хейден

Схема‑фантазия из Син‑Иокогамского музея рамена. Марк Хейден

Некоторым языкам повезло: писать по вертикали в них так же естественно, как и по горизонтали. Вопроса о том, как подписать станцию на горизонтальном участке, не возникает.

Нако­нец, не вме­ща­ю­щи­еся подпи­си можно сокращать.

В рус­ском, как и в дру­гих язы­ках, есть обще­при­ня­тые и при­выч­ные сокра­ще­ния: ул., пл., пр‑т, им., бывш., к/т, ДК. Носи­тели языка читают сокра­ще­ния без про­блем, но при пере­воде их при­дётся рас­крыть. Пере­вод обычно наби­рают мельче, так что всё должно уместиться.

Ещё один путь сокра­ще­ния — отход от фор­ма­лизма и уби­ра­ние оче­вид­ных слов. Ска­жем, если оста­новка офи­ци­ально назы­ва­ется «Твер­ская улица», на схеме можно оста­вить «Твер­ская». Оди­но­кий роди­тель­ный падеж («Пуш­кина») зву­чит слегка непол­но­ценно, но в целом тоже возможен.

Можно также попро­бо­вать убрать слова вроде «кино­те­атр», «мага­зин», «сад», кото­рые часто встре­ча­ются в назем­ных оста­нов­ках, если счи­тать назва­ние объ­екта доста­точно извест­ным. После них обычно идёт назва­ние в кавыч­ках — можно в кавыч­ках его и оставлять.

Если вы сокра­тили одну пло­щадь до пл., для еди­но­об­ра­зия обычно лучше сокра­тить все. Когда отно­сишься к сокра­ще­нию как к спа­си­тель­ному при­ёму и сокра­ща­ешь только там, где без этого не вле­зает, люди заме­чают непоследовательность.

В Челябинске все и так знают, что «Юность» — это дворец спорта, а «Малахит» — гостиница. Схема челябинских трамваев, дизайнеры Полина Лесникова и Александр Караваев, артдир я

В Челябинске все и так знают, что «Юность» — это дворец спорта, а «Малахит» — гостиница. Схема челябинских трамваев, дизайнеры Полина Лесникова и Александр Караваев, артдир я

Наконец, не вмещающиеся подписи можно сокращать.

В русском, как и в других языках, есть общепринятые и привычные сокращения: ул., пл., пр‑т, им., бывш., к/т, ДК. Носители языка читают сокращения без проблем, но при переводе их придётся раскрыть. Перевод обычно набирают мельче, так что всё должно уместиться.

Ещё один путь сокращения — отход от формализма и убирание очевидных слов. Скажем, если остановка официально называется «Тверская улица», на схеме можно оставить «Тверская». Одинокий родительный падеж («Пушкина») звучит слегка неполноценно, но в целом тоже возможен.

Можно также попробовать убрать слова вроде «кинотеатр», «магазин», «сад», которые часто встречаются в наземных остановках, если считать название объекта достаточно известным. После них обычно идёт название в кавычках — можно в кавычках его и оставлять.

Если вы сократили одну площадь до пл., для единообразия обычно лучше сократить все. Когда относишься к сокращению как к спасительному приёму и сокращаешь только там, где без этого не влезает, люди замечают непоследовательность.

Теперь посмот­рим на рас­по­ло­же­ние подпи­сей более пристально.

Сна­чала раз­бе­рём вырав­ни­ва­ние подпи­сей с пень­ками на вер­ти­каль­ных участ­ках. Вёрстку таких участ­ков важ­нее всего систе­ма­ти­зи­ро­вать, ведь там появ­ля­ются целые списки стан­ций. Пред­по­чти­тельно ста­вить такие списки справа от линии, чтобы они вырав­ня­лись левыми кра­ями, как обыч­ный спи­сок. Разу­ме­ется, в язы­ках с пись­мом справа налево — наоборот.

Когда подпи­си стоят справа, рядом с пень­ками ока­зы­ва­ются их заглав­ные буквы. Пер­вое, что при­хо­дит в голову, — отцен­тро­вать заглав­ные буквы вер­ти­кально по пеньку. Это неудач­ное реше­ние: под­пись про­ва­ли­ва­ется, осталь­ные‑то буквы ниже.

Ещё замет­нее про­вал, когда под­пись ока­зы­ва­ется слева.

Спа­сти под­пись слева можно, чуть всё под­няв. Теперь подпи­си выров­нены вер­хом строч­ных с вер­хом пенька, и слева воз­ни­кает при­ят­ная сби­тость: под­пись дер­жится надёжно, как крон­штейн. Но подпи­си справа по‑преж­нему проваливаются.

Цен­тровка по строч­ным — рабо­чий вари­ант. Но подпи­си всё равно не «дер­жатся» за пенёк. Хочется надёж­ного крепления!

Реко­мен­дую вырав­ни­вать подпи­си базо­вой линией шрифта по низу пенька. Так пенёк и текст твёрдо стоят на общем «полу», при­чём это хорошо видно с обеих сторон.

Кстати, не стоит пытаться цен­тро­вать мно­го­строч­ные подпи­си — они выгля­дят не при­вя­зан­ными ни к чему. Во всех при­ме­рах выше я ори­ен­ти­ру­юсь только на первую строку.

Пред­ска­зу­емо хуже всего — вырав­ни­ва­ние по высоте заглав­ных, такое рас­по­ло­же­ние кажется ошибкой.

Вер­нёмся к вырав­ни­ва­нию базо­вой линией шрифта по низу пенька.

Если раз­мер подпи­си такой, что с пень­ком полу­ча­ется выров­нять и базо­вую, и строч­ные, то смот­рится безупречно.

Здесь строч­ные тор­чат чуть выше верха пенька, а ощу­ще­ние иде­аль­ного вырав­ни­ва­ния оста­ётся. Но умень­шать подпи­си ради таких сов­па­де­ний не стоит: для схемы в целом важно, чтобы они были круп­ными, и это не должно ста­виться в зави­си­мость от нюан­сов выравнивания.

Лучше ставить подписи по одну сторону от линии:

Общее важнее частного:

Теперь посмотрим на расположение подписей более пристально.

Сначала разберём выравнивание подписей с пеньками на вертикальных участках. Вёрстку таких участков важнее всего систематизировать, ведь там появляются целые списки станций. Предпочтительно ставить такие списки справа от линии, чтобы они выравнялись левыми краями, как обычный список. Разумеется, в языках с письмом справа налево — наоборот.

Когда подписи стоят справа, рядом с пеньками оказываются их заглавные буквы. Первое, что приходит в голову, — отцентровать заглавные буквы вертикально по пеньку. Это неудачное решение: подпись проваливается, остальные‑то буквы ниже.

Ещё заметнее провал, когда подпись оказывается слева.

Спасти подпись слева можно, чуть всё подняв. Теперь подписи выровнены верхом строчных с верхом пенька, и слева возникает приятная сбитость: подпись держится надёжно, как кронштейн. Но подписи справа по‑прежнему проваливаются.

Центровка по строчным — рабочий вариант. Но подписи всё равно не «держатся» за пенёк. Хочется надёжного крепления!

Рекомендую выравнивать подписи базовой линией шрифта по низу пенька. Так пенёк и текст твёрдо стоят на общем «полу», причём это хорошо видно с обеих сторон.

Кстати, не стоит пытаться центровать многострочные подписи — они выглядят не привязанными ни к чему. Во всех примерах выше я ориентируюсь только на первую строку.

Предсказуемо хуже всего — выравнивание по высоте заглавных, такое расположение кажется ошибкой.

Вернёмся к выравниванию базовой линией шрифта по низу пенька.

Если размер подписи такой, что с пеньком получается выровнять и базовую, и строчные, то смотрится безупречно.

Здесь строчные торчат чуть выше верха пенька, а ощущение идеального выравнивания остаётся. Но уменьшать подписи ради таких совпадений не стоит: для схемы в целом важно, чтобы они были крупными, и это не должно ставиться в зависимость от нюансов выравнивания.

Лучше ставить подписи по одну сторону от линии:

Общее важнее частного:

Скрыт 191 разворот

Заключение

С одной сто­роны, транс­порт­ная схема — ути­ли­тар­ная вещь. Её про­ек­ти­ро­ва­ние — дол­гая, кро­пот­ли­вая работа, тре­бу­ю­щая боль­шого вни­ма­ния и тер­пе­ния. Для мно­гих в ней нет ничего вдохновляющего.

С дру­гой, транс­порт­ная схема — вер­шина дизайна. Здесь соеди­ня­ются инфор­ма­ци­он­ный и гра­фи­че­ский дизайн, нави­га­ци­он­ное про­ек­ти­ро­ва­ние, типо­гра­фика и вёрстка, работа с цве­том и тек­сту­рой, редак­тура. «Про­вал» даже в одном из аспек­тов — ска­жем, пло­хие пик­то­граммы — пор­тит резуль­тат целиком.

Дизай­неру нужно пред­ста­вить очень слож­ную, мно­го­слой­ную инфор­ма­цию, но в отли­чие от про­фес­си­о­наль­ных фор­ма­тов вроде архи­тек­тур­ного чер­тежа или финан­со­вого отчёта, схема должна быть понят­ной даже непод­го­тов­лен­ному читателю.

Так что для мно­гих, как для меня, про­ек­ти­ро­ва­ние схемы — захва­ты­ва­ю­щее заня­тие. Оно при­но­сит удо­вле­тво­ре­ние, похо­жее на то, что чув­ствуют люди, спо­соб­ные неде­лями соби­рать кар­тины из доми­но­шек или вязать слож­ную одежду. Неда­ром есть много фан­та­зий­ных схем, кото­рые ни для чего не нужны, кроме того, чтобы дарить авто­рам кайф их рисо­вать, а чита­те­лям — кайф их рассматривать.

Раз вы дочи­тали книгу до конца, думаю, вы пони­ма­ете, о чём я.

Транспортная схема Вестероса из «Игры престолов»,
дизайнер Майкл Тызник

Схема маршрутов Средиземья из «Властелина колец»,
дизайнер Кристиан Тейт

Московское метро,
художник Дмитрий Раков

Заключение

С одной сто­роны, транс­порт­ная схема — ути­ли­тар­ная вещь. Её про­ек­ти­ро­ва­ние — дол­гая, кро­пот­ли­вая работа, тре­бу­ю­щая боль­шого вни­ма­ния и тер­пе­ния. Для мно­гих в ней нет ничего вдохновляющего.

С дру­гой, транс­порт­ная схема — вер­шина дизайна. Здесь соеди­ня­ются инфор­ма­ци­он­ный и гра­фи­че­ский дизайн, нави­га­ци­он­ное про­ек­ти­ро­ва­ние, типо­гра­фика и вёрстка, работа с цве­том и тек­сту­рой, редак­тура. «Про­вал» даже в одном из аспек­тов — ска­жем, пло­хие пик­то­граммы — пор­тит резуль­тат целиком.

Дизай­неру нужно пред­ста­вить очень слож­ную, мно­го­слой­ную инфор­ма­цию, но в отли­чие от про­фес­си­о­наль­ных фор­ма­тов вроде архи­тек­тур­ного чер­тежа или финан­со­вого отчёта, схема должна быть понят­ной даже непод­го­тов­лен­ному читателю.

Так что для мно­гих, как для меня, про­ек­ти­ро­ва­ние схемы — захва­ты­ва­ю­щее заня­тие. Оно при­но­сит удо­вле­тво­ре­ние, похо­жее на то, что чув­ствуют люди, спо­соб­ные неде­лями соби­рать кар­тины из доми­но­шек или вязать слож­ную одежду. Неда­ром есть много фан­та­зий­ных схем, кото­рые ни для чего не нужны, кроме того, чтобы дарить авто­рам кайф их рисо­вать, а чита­те­лям — кайф их рассматривать.

Раз вы дочи­тали книгу до конца, думаю, вы пони­ма­ете, о чём я.

Транспортная схема Вестероса из «Игры престолов»,
дизайнер Майкл Тызник

Схема маршрутов Средиземья из «Властелина колец»,
дизайнер Кристиан Тейт

Московское метро,
художник Дмитрий Раков

Бир­ман Илья Бори­со­вич
Дизайн транс­порт­ных схем


  • Изда­тель Артём Горбунов

  • Редак­тор Сёма Сёмочкин

  • Фото­граф Вла­ди­мир Колпаков

  • Раз­ра­бот­чики Рустам Кул­ма­тов,
    Васи­лий Полов­нёв, Мария Попова,
    Юрий Мазур­ский и Андрей Ерес

  • Тести­ров­щик Сер­гей Фролов

  • Помощ­ники Алан Кад­жаев,
    Намор Воти­лав, Никита Щер­ба­ков,
    Вита­лий Тезяев

  • Книга набрана шрифтом «Бюросанс»

  • Дизайн‑бюро Артёма Горбунова
    Большая Новодмитровская улица,
    дом 36, строение 2
    Москва, Россия, 127015

Бирман Илья Борисович
Дизайн транспортных схем

  • Издатель Артём Горбунов

  • Редактор Сёма Сёмочкин

  • Фотограф Владимир Колпаков

  • Разработчики Рустам Кулматов,
    Василий Половнёв, Мария Попова,
    Юрий Мазурский и Андрей Ерес

  • Тестировщик Сергей Фролов

  • Помощники Алан Каджаев,
    Намор Вотилав, Никита Щербаков,
    Виталий Тезяев

  • Книга набрана шрифтом «Бюросанс»

  • Дизайн‑бюро Артёма Горбунова
    Большая Новодмитровская улица,
    дом 36, строение 2
    Москва, Россия, 127015