🔍 Начните печатать, чтобы искать по книге или перейти к нужной странице по номеру
Удобно листать не только прокруткой, но и клавишами‑стрелками:
Представляем первое в мире практическое руководство по дизайну транспортных схем. В книге говорится об истории появления схем, о принципах их устройства, о планировании развития схемы вместе с транспортной системой. Автор рассказывает о технических приёмах — прокладывании линий, способах обозначения остановок, подборе цветов и шрифтов, вёрстке.
Задача
Принцип
Конструкция
Детали
Система
Представляем первое в мире практическое руководство по дизайну транспортных схем. В книге говорится об истории появления схем, о принципах их устройства, о планировании развития схемы вместе с транспортной системой. Автор рассказывает о технических приёмах — прокладывании линий, способах обозначения остановок, подборе цветов и шрифтов, вёрстке.
Задача
Принцип
Конструкция
Детали
Система
Чикаго. Си‑ти‑эй
Иногда чтобы вместить подпись, дизайнеры её ставят под углом. Особенно это помогает на горизонтальных участках.
Стоящие под разными углами подписи добавляют неряшливости и обычно встречаются на плохих схемах.
Стокгольм. СЛ
Стокгольмская схема, несмотря на наклонённые подписи, смотрится опрятно — спасает рифма с линиями по 45‑градусной сетке.
Но как бы там ни было, даже опрятную схему читать под углом неудобно, если только ты не индюк из Саус‑парка.
У индюка Гобблса голова волочится по полу, и он всё видит повёрнутым. Фандом
Чикаго. Си‑ти‑эй
Иногда чтобы вместить подпись, дизайнеры её ставят под углом. Особенно это помогает на горизонтальных участках.
Стоящие под разными углами подписи добавляют неряшливости и обычно встречаются на плохих схемах.
Стокгольм. СЛ
Стокгольмская схема, несмотря на наклонённые подписи, смотрится опрятно — спасает рифма с линиями по 45‑градусной сетке.
Но как бы там ни было, даже опрятную схему читать под углом неудобно, если только ты не индюк из Саус‑парка.
У индюка Гобблса голова волочится по полу, и он всё видит повёрнутым. Фандом
Сетка углов:
Геометрия
Автобусы Люксембурга, ВДЛ
Говоря о своей люксембургской схеме, дизайнер Юг Церович как‑то упоминал, что на наклонённых линиях проще расставлять подписи, потому что они не спорят с углом самих линий.
Медельин, дизайнер Кэмерон Бут. Транзитмэп
Это подсказывает ловкий приём: вместо наклона подписей, наклонить остальную схему, то есть линии. Так все подписи останутся горизонтальными и читаемыми.
Автобусы Люксембурга, ВДЛ
Говоря о своей люксембургской схеме, дизайнер Юг Церович как‑то упоминал, что на наклонённых линиях проще расставлять подписи, потому что они не спорят с углом самих линий.
Медельин, дизайнер Кэмерон Бут. Транзитмэп
Это подсказывает ловкий приём: вместо наклона подписей, наклонить остальную схему, то есть линии. Так все подписи останутся горизонтальными и читаемыми.
Сетка углов:
Геометрия
Некоторым языкам повезло: писать по вертикали в них так же естественно, как и по горизонтали. Вопроса о том, как подписать станцию на горизонтальном участке, не возникает.
Схема‑фантазия из Син‑Иокогамского музея рамена. Марк Хейден
Схема‑фантазия из Син‑Иокогамского музея рамена. Марк Хейден
Некоторым языкам повезло: писать по вертикали в них так же естественно, как и по горизонтали. Вопроса о том, как подписать станцию на горизонтальном участке, не возникает.
Наконец, не вмещающиеся подписи можно сокращать.
В русском, как и в других языках, есть общепринятые и привычные сокращения: ул., пл., пр‑т, им., бывш., к/т, ДК. Носители языка читают сокращения без проблем, но при переводе их придётся раскрыть. Перевод обычно набирают мельче, так что всё должно уместиться.
Ещё один путь сокращения — отход от формализма и убирание очевидных слов. Скажем, если остановка официально называется «Тверская улица», на схеме можно оставить «Тверская». Одинокий родительный падеж («Пушкина») звучит слегка неполноценно, но в целом тоже возможен.
Можно также попробовать убрать слова вроде «кинотеатр», «магазин», «сад», которые часто встречаются в наземных остановках, если считать название объекта достаточно известным. После них обычно идёт название в кавычках — можно в кавычках его и оставлять.
Если вы сократили одну площадь до пл., для единообразия обычно лучше сократить все. Когда относишься к сокращению как к спасительному приёму и сокращаешь только там, где без этого не влезает, люди замечают непоследовательность.
В Челябинске все и так знают, что «Юность» — это дворец спорта, а «Малахит» — гостиница. Схема челябинских трамваев, дизайнеры Полина Лесникова и Александр Караваев, артдир я
В Челябинске все и так знают, что «Юность» — это дворец спорта, а «Малахит» — гостиница. Схема челябинских трамваев, дизайнеры Полина Лесникова и Александр Караваев, артдир я
Наконец, не вмещающиеся подписи можно сокращать.
В русском, как и в других языках, есть общепринятые и привычные сокращения: ул., пл., пр‑т, им., бывш., к/т, ДК. Носители языка читают сокращения без проблем, но при переводе их придётся раскрыть. Перевод обычно набирают мельче, так что всё должно уместиться.
Ещё один путь сокращения — отход от формализма и убирание очевидных слов. Скажем, если остановка официально называется «Тверская улица», на схеме можно оставить «Тверская». Одинокий родительный падеж («Пушкина») звучит слегка неполноценно, но в целом тоже возможен.
Можно также попробовать убрать слова вроде «кинотеатр», «магазин», «сад», которые часто встречаются в наземных остановках, если считать название объекта достаточно известным. После них обычно идёт название в кавычках — можно в кавычках его и оставлять.
Если вы сократили одну площадь до пл., для единообразия обычно лучше сократить все. Когда относишься к сокращению как к спасительному приёму и сокращаешь только там, где без этого не влезает, люди замечают непоследовательность.
Теперь посмотрим на расположение подписей более пристально.
Сначала разберём выравнивание подписей с пеньками на вертикальных участках. Вёрстку таких участков важнее всего систематизировать, ведь там появляются целые списки станций. Предпочтительно ставить такие списки справа от линии, чтобы они выравнялись левыми краями, как обычный список. Разумеется, в языках с письмом справа налево — наоборот.
Когда подписи стоят справа, рядом с пеньками оказываются их заглавные буквы. Первое, что приходит в голову, — отцентровать заглавные буквы вертикально по пеньку. Это неудачное решение: подпись проваливается, остальные‑то буквы ниже.
Ещё заметнее провал, когда подпись оказывается слева.
Спасти подпись слева можно, чуть всё подняв. Теперь подписи выровнены верхом строчных с верхом пенька, и слева возникает приятная сбитость: подпись держится надёжно, как кронштейн. Но подписи справа по‑прежнему проваливаются.
Центровка по строчным — рабочий вариант. Но подписи всё равно не «держатся» за пенёк. Хочется надёжного крепления!
Рекомендую выравнивать подписи базовой линией шрифта по низу пенька. Так пенёк и текст твёрдо стоят на общем «полу», причём это хорошо видно с обеих сторон.
Кстати, не стоит пытаться центровать многострочные подписи — они выглядят не привязанными ни к чему. Во всех примерах выше я ориентируюсь только на первую строку.
Предсказуемо хуже всего — выравнивание по высоте заглавных, такое расположение кажется ошибкой.
Вернёмся к выравниванию базовой линией шрифта по низу пенька.
Если размер подписи такой, что с пеньком получается выровнять и базовую, и строчные, то смотрится безупречно.
Здесь строчные торчат чуть выше верха пенька, а ощущение идеального выравнивания остаётся. Но уменьшать подписи ради таких совпадений не стоит: для схемы в целом важно, чтобы они были крупными, и это не должно ставиться в зависимость от нюансов выравнивания.
Лучше ставить подписи по одну сторону от линии:
Остановки
Общее важнее частного:
Свобода
Теперь посмотрим на расположение подписей более пристально.
Сначала разберём выравнивание подписей с пеньками на вертикальных участках. Вёрстку таких участков важнее всего систематизировать, ведь там появляются целые списки станций. Предпочтительно ставить такие списки справа от линии, чтобы они выравнялись левыми краями, как обычный список. Разумеется, в языках с письмом справа налево — наоборот.
Когда подписи стоят справа, рядом с пеньками оказываются их заглавные буквы. Первое, что приходит в голову, — отцентровать заглавные буквы вертикально по пеньку. Это неудачное решение: подпись проваливается, остальные‑то буквы ниже.
Ещё заметнее провал, когда подпись оказывается слева.
Спасти подпись слева можно, чуть всё подняв. Теперь подписи выровнены верхом строчных с верхом пенька, и слева возникает приятная сбитость: подпись держится надёжно, как кронштейн. Но подписи справа по‑прежнему проваливаются.
Центровка по строчным — рабочий вариант. Но подписи всё равно не «держатся» за пенёк. Хочется надёжного крепления!
Рекомендую выравнивать подписи базовой линией шрифта по низу пенька. Так пенёк и текст твёрдо стоят на общем «полу», причём это хорошо видно с обеих сторон.
Кстати, не стоит пытаться центровать многострочные подписи — они выглядят не привязанными ни к чему. Во всех примерах выше я ориентируюсь только на первую строку.
Предсказуемо хуже всего — выравнивание по высоте заглавных, такое расположение кажется ошибкой.
Вернёмся к выравниванию базовой линией шрифта по низу пенька.
Если размер подписи такой, что с пеньком получается выровнять и базовую, и строчные, то смотрится безупречно.
Здесь строчные торчат чуть выше верха пенька, а ощущение идеального выравнивания остаётся. Но уменьшать подписи ради таких совпадений не стоит: для схемы в целом важно, чтобы они были крупными, и это не должно ставиться в зависимость от нюансов выравнивания.
Лучше ставить подписи по одну сторону от линии:
Остановки
Общее важнее частного:
Свобода
С одной стороны, транспортная схема — утилитарная вещь. Её проектирование — долгая, кропотливая работа, требующая большого внимания и терпения. Для многих в ней нет ничего вдохновляющего.
С другой, транспортная схема — вершина дизайна. Здесь соединяются информационный и графический дизайн, навигационное проектирование, типографика и вёрстка, работа с цветом и текстурой, редактура. «Провал» даже в одном из аспектов — скажем, плохие пиктограммы — портит результат целиком.
Дизайнеру нужно представить очень сложную, многослойную информацию, но в отличие от профессиональных форматов вроде архитектурного чертежа или финансового отчёта, схема должна быть понятной даже неподготовленному читателю.
Так что для многих, как для меня, проектирование схемы — захватывающее занятие. Оно приносит удовлетворение, похожее на то, что чувствуют люди, способные неделями собирать картины из доминошек или вязать сложную одежду. Недаром есть много фантазийных схем, которые ни для чего не нужны, кроме того, чтобы дарить авторам кайф их рисовать, а читателям — кайф их рассматривать.
Раз вы дочитали книгу до конца, думаю, вы понимаете, о чём я.
Транспортная схема Вестероса из «Игры престолов»,
дизайнер Майкл Тызник
Схема маршрутов Средиземья из «Властелина колец»,
дизайнер Кристиан Тейт
Московское метро,
художник Дмитрий Раков
С одной стороны, транспортная схема — утилитарная вещь. Её проектирование — долгая, кропотливая работа, требующая большого внимания и терпения. Для многих в ней нет ничего вдохновляющего.
С другой, транспортная схема — вершина дизайна. Здесь соединяются информационный и графический дизайн, навигационное проектирование, типографика и вёрстка, работа с цветом и текстурой, редактура. «Провал» даже в одном из аспектов — скажем, плохие пиктограммы — портит результат целиком.
Дизайнеру нужно представить очень сложную, многослойную информацию, но в отличие от профессиональных форматов вроде архитектурного чертежа или финансового отчёта, схема должна быть понятной даже неподготовленному читателю.
Так что для многих, как для меня, проектирование схемы — захватывающее занятие. Оно приносит удовлетворение, похожее на то, что чувствуют люди, способные неделями собирать картины из доминошек или вязать сложную одежду. Недаром есть много фантазийных схем, которые ни для чего не нужны, кроме того, чтобы дарить авторам кайф их рисовать, а читателям — кайф их рассматривать.
Раз вы дочитали книгу до конца, думаю, вы понимаете, о чём я.
Транспортная схема Вестероса из «Игры престолов»,
дизайнер Майкл Тызник
Схема маршрутов Средиземья из «Властелина колец»,
дизайнер Кристиан Тейт
Московское метро,
художник Дмитрий Раков
Бирман Илья Борисович
Дизайн транспортных схем
Издатель Артём Горбунов
Редактор Сёма Сёмочкин
Фотограф Владимир Колпаков
Разработчики Рустам Кулматов,
Василий Половнёв, Мария Попова,
Юрий Мазурский и Андрей Ерес
Тестировщик Сергей Фролов
Помощники Алан Каджаев,
Намор Вотилав, Никита Щербаков,
Виталий Тезяев
Книга набрана шрифтом «Бюросанс»
Дизайн‑бюро
дом 36, строение 2
Москва, Россия, 127015
Бирман Илья Борисович
Дизайн транспортных схем
Издатель Артём Горбунов
Редактор Сёма Сёмочкин
Фотограф Владимир Колпаков
Разработчики Рустам Кулматов,
Василий Половнёв, Мария Попова,
Юрий Мазурский и Андрей Ерес
Тестировщик Сергей Фролов
Помощники Алан Каджаев,
Намор Вотилав, Никита Щербаков,
Виталий Тезяев
Книга набрана шрифтом «Бюросанс»
Дизайн‑бюро
дом 36, строение 2
Москва, Россия, 127015