🔍 Начните печатать, чтобы искать по книге или перейти к нужной странице по номеру

Удобно листать не только прокруткой, но и клавишами‑стрелками:

 
между важными местами
Shift
между
разворотами
Мак­сим Илья­хов

Информационный стиль

Изда­тель­ство Бюро Гор­бу­нова
2016
Максим Ильяхов

Информационный стиль

Издательство Бюро Горбунова
2016
удк 811.161.1
ббк 81.2Рус‑2
И49
Илья­хов М. О.
И49
Инфор­ма­ци­он­ный стиль. —
М.: Изд‑во Бюро Гор­бу­нова, 2016
ISBN 978‑5‑9907024‑2‑4

Пред­став­ляем прак­ти­че­ское руко­вод­ство по редак­туре тек­ста в инфор­ма­ци­он­ном стиле. Учеб­ник пред­на­зна­чен для писа­те­лей, редак­то­ров, дизай­не­ров, раз­ра­бот­чи­ков и менеджеров.

УДК 811.161.1
ББК 81.2Рус‑2

Оглавление

удк 811.161.1
ббк 81.2Рус‑2
И49
И49
Ильяхов М. О.
Информационный стиль. —
М.: Изд‑во Бюро Горбунова, 2016
ISBN 978‑5‑9907024‑2‑4

Представляем практическое руководство по редактуре текста в информационном стиле. Учебник предназначен для писателей, редакторов, дизайнеров, разработчиков и менеджеров.

УДК 811.161.1
ББК 81.2Рус‑2

Оглавление

Скрыто 195 разворотов

Анкетность. Если редак­тору уда­лось наре­зать опи­са­ние на одно­род­ные темы‑модули, с боль­шой веро­ят­но­стью у этих моду­лей будут повто­ря­ю­щи­еся свой­ства. Напри­мер, у мето­дов будет сте­пень слож­но­сти и время внедрения.

Хоро­шая идея — выне­сти эти повто­ря­ю­щи­еся свой­ства в спе­ци­аль­ный струк­ту­ри­ро­ван­ный блок, анкету. Это повто­ря­ю­ща­яся струк­тура в каж­дом модуле, в кото­рой инфор­ма­ция пред­став­лена упо­ря­до­ченно, как будто раз­ло­жена по полочкам.

Ещё лучше — если инфор­ма­ция не только струк­ту­ри­ро­вана, но и визу­а­ли­зи­ро­вана. В при­мере уро­вень слож­но­сти пред­став­лен смай­ли­ками, поэтому чита­телю легко найти самый про­стой приём тайм‑менеджмента.

Анкета должна созда­вать ощу­ще­ние про­стоты. Если она побеж­дает свой модуль и под­за­го­ло­вок, то чита­тель ско­рее рас­те­ря­ется, чем сори­ен­ти­ру­ется. Такие слож­ные анкеты допу­стимы в играх, тех­ни­че­ских доку­мен­тах, финан­со­вой отчёт­но­сти — когда чита­тель спе­ци­ально учится вос­при­ни­мать слож­ные анкеты.

В обыч­ной ста­тье для непод­го­тов­лен­ного чита­теля анкета должна быть простой.

Сам модуль тоже можно струк­ту­ри­ро­вать по прин­ципу анкеты: доба­вить заго­лов­ков «в под­бор» и выдер­жать еди­ную струк­туру во всех подоб­ных моду­лях ста­тьи. Такая струк­тура под­чёр­ки­вает упо­ря­до­чен­ность мате­ри­ала, делает ста­тью более нагляд­ной и приятной.

При­ёмы тайм‑менеджмента


Сде­лай это завтра


Квад­рат Эйзенхауэра

При­ёмы тайм‑менеджмента


Сде­лай это завтра

Слож­ность: 3/5

Внед­ре­ние: 20 минут


Квад­рат Эйзенхауэра

Слож­ность: 1/5

Внед­ре­ние: 5 минут

При­ёмы тайм‑менеджмента


Сде­лай это завтра

Слож­ность: 😓😓😓

Внед­ре­ние: 20 минут


Квад­рат Эйзенхауэра

Слож­ность: 😓

Внед­ре­ние: 5 минут

При­ёмы тайм‑менеджмента


Сде­лай это завтра

Сл.: 😓😓😓

Ус.: 😤😤😤😤

Эф.: 💎💎💎

Вн.: 20 минут

Дей­ствий: 2

Конфл.: 💥💥


Квад­рат Эйзенхауэра

Сл.: 😓

Ус.: 😤😤😤

Эф.: 💎

Вн: 5 минут

Дей­ствий: 4

Конфл.: 💥

При­ёмы тайм‑менеджмента


Сде­лай это завтра

Слож­ность: 😓😓😓

Внед­ре­ние: 20 минут


Квад­рат Эйзенхауэра

Слож­ность: 😓

Внед­ре­ние: 5 минут

Сде­лай это завтра

Слож­ность: 😓😓😓

Внед­ре­ние: 20 минут

Прин­цип «Сде­лай это зав­тра» гла­сит: все новые задачи в тече­ние дня пере­но­сятся на сле­ду­ю­щий день.

Как рабо­тает. Утром вы состав­ля­ете спи­сок дел на день. В этом перечне должны быть все дела, кото­рые вам важно сде­лать сегодня, в том числе запла­ни­ро­ван­ные, но ещё не известные.

При­мер. Cегодня вам выпус­кать две ново­сти. Ставьте в план: «Пер­вая новость», «Вто­рая новость». Если теперь к вам при­дут с новой сроч­ной ново­стью, ставьте ее на зав­тра. Если зав­тра уже поздно, пред­ло­жите этой сроч­ной ново­сти встать вме­сто дру­гой запланированной.

Осо­бен­но­сти. Мно­гие из дел, пере­не­сен­ных на зав­тра, ока­жутся ненуж­ными. Это нор­мально. Каж­дое утро вы пере­смат­ри­ва­ете пере­чень своих дел и берете на день только то, что важно.

Сде­лай это завтра

Слож­ность: 😓😓😓

Внед­ре­ние: 20 минут

Прин­цип «Сде­лай это зав­тра» гла­сит: все новые задачи в тече­ние дня пере­но­сятся на сле­ду­ю­щий день.

Как рабо­тает. Утром вы состав­ля­ете спи­сок дел на день. В этом перечне должны быть все дела, кото­рые вам важно сде­лать сегодня, в том числе запла­ни­ро­ван­ные, но ещё не известные.

При­мер. Cегодня вам выпус­кать две ново­сти. Ставьте в план: «Пер­вая новость», «Вто­рая новость». Если теперь к вам при­дут с новой сроч­ной ново­стью, ставьте ее на зав­тра. Если зав­тра уже поздно, пред­ло­жите этой сроч­ной ново­сти встать вме­сто дру­гой запланированной.

Осо­бен­но­сти. Мно­гие из дел, пере­не­сен­ных на зав­тра, ока­жутся ненуж­ными. Это нор­мально. Каж­дое утро вы пере­смат­ри­ва­ете пере­чень своих дел и берете на день только то, что важно.

Приёмы тайм‑менеджмента

Сделай это завтра

Квадрат Эйзенхауэра

Приёмы тайм‑менеджмента

Сделай это завтра

Сложность: 3/5

Внедрение: 20 минут

Квадрат Эйзенхауэра

Сложность: 1/5

Внедрение: 5 минут

Приёмы тайм‑менеджмента

Сделай это завтра

Сложность: 😓😓😓

Внедрение: 20 минут

Квадрат Эйзенхауэра

Сложность: 😓

Внедрение: 5 минут

Приёмы тайм‑менеджмента

Сделай это завтра

Сл.: 😓😓😓

Ус.: 😤😤😤😤

Эф.: 💎💎💎

Вн.: 20 минут

Действий: 2

Конфл.: 💥💥

Квадрат Эйзенхауэра

Сл.: 😓

Ус.: 😤😤😤

Эф.: 💎

Вн: 5 минут

Действий: 4

Конфл.: 💥

Приёмы тайм‑менеджмента

Сделай это завтра

Сложность: 😓😓😓

Внедрение: 20 минут

Квадрат Эйзенхауэра

Сложность: 😓

Внедрение: 5 минут

Сделай это завтра

Сложность: 😓😓😓

Внедрение: 20 минут

Принцип «Сделай это завтра» гласит: все новые задачи в течение дня переносятся на следующий день.

Как работает. Утром вы составляете список дел на день. В этом перечне должны быть все дела, которые вам важно сделать сегодня, в том числе запланированные, но ещё не известные.

Пример. Cегодня вам выпускать две новости. Ставьте в план: «Первая новость», «Вторая новость». Если теперь к вам придут с новой срочной новостью, ставьте ее на завтра. Если завтра уже поздно, предложите этой срочной новости встать вместо другой запланированной.

Особенности. Многие из дел, перенесенных на завтра, окажутся ненужными. Это нормально. Каждое утро вы пересматриваете перечень своих дел и берете на день только то, что важно.

Сделай это завтра

Сложность: 😓😓😓

Внедрение: 20 минут

Принцип «Сделай это завтра» гласит: все новые задачи в течение дня переносятся на следующий день.

Как работает. Утром вы составляете список дел на день. В этом перечне должны быть все дела, которые вам важно сделать сегодня, в том числе запланированные, но ещё не известные.

Пример. Cегодня вам выпускать две новости. Ставьте в план: «Первая новость», «Вторая новость». Если теперь к вам придут с новой срочной новостью, ставьте ее на завтра. Если завтра уже поздно, предложите этой срочной новости встать вместо другой запланированной.

Особенности. Многие из дел, перенесенных на завтра, окажутся ненужными. Это нормально. Каждое утро вы пересматриваете перечень своих дел и берете на день только то, что важно.

Анкетность. Если редактору удалось нарезать описание на однородные темы‑модули, с большой вероятностью у этих модулей будут повторяющиеся свойства. Например, у методов будет степень сложности и время внедрения.

Хорошая идея — вынести эти повторяющиеся свойства в специальный структурированный блок, анкету. Это повторяющаяся структура в каждом модуле, в которой информация представлена упорядоченно, как будто разложена по полочкам.

Ещё лучше — если информация не только структурирована, но и визуализирована. В примере уровень сложности представлен смайликами, поэтому читателю легко найти самый простой приём тайм‑менеджмента.

Анкета должна создавать ощущение простоты. Если она побеждает свой модуль и подзаголовок, то читатель скорее растеряется, чем сориентируется. Такие сложные анкеты допустимы в играх, технических документах, финансовой отчётности — когда читатель специально учится воспринимать сложные анкеты.

В обычной статье для неподготовленного читателя анкета должна быть простой.

Сам модуль тоже можно структурировать по принципу анкеты: добавить заголовков «в подбор» и выдержать единую структуру во всех подобных модулях статьи. Такая структура подчёркивает упорядоченность материала, делает статью более наглядной и приятной.

Ключ. В учеб­ных ста­тьях обычно зало­жена после­до­ва­тель­ность объ­яс­не­ния: напри­мер, от про­стого к слож­ному. В опи­са­тель­ных ста­тьях такая после­до­ва­тель­ность не все­гда оче­видна. Автору при­дётся её при­ду­мать или выбрать. Мы назы­ваем выбран­ную авто­ром после­до­ва­тель­ность клю­чом, напо­до­бие ключа к шифру. Ключ добав­ляет тек­сту допол­ни­тель­ный смысл.

В при­мере автор под­би­рает ключ к ста­тье о кор­руп­ци­он­ных схе­мах на олимпиаде.

Если рас­ста­вить сферы по вре­мени, чита­тель про­сле­дит исто­рию воров­ства. Это полезно, если мас­штаб нарас­тал со вре­ме­нем или собы­тие из одного пери­ода вли­яло на дру­гое. Инте­ресно будет смот­реться и обрат­ный отсчёт, как в при­мере. Такой ключ добав­ляет в ста­тью смысл — «моби­ли­за­ци­он­ное созна­ние», «у нас чем ближе к сроку, тем судо­рож­нее мы рабо­таем и тем больше воруем».

Если рас­ста­вить по месту, то чита­тель мыс­ленно про­гу­ля­ется по объ­ек­там олим­пи­ады. Такая орга­ни­за­ция хорошо подо­шла бы, если бы модули сто­яли возле схе­ма­тич­ного плана олим­пий­ских объ­ек­тов. Подоб­ный ключ делает рас­сказ более спокойным.

Сор­ти­ровка по раз­меру и важ­но­сти хорошо сра­бо­тает, если мы хотим отсор­ти­ро­вать воров­ство по мас­штабу, обра­щая вни­ма­ние чита­теля на суммы.

Логи­че­ская после­до­ва­тель­ность в парал­лель­ных ста­тьях будет не все­гда, но если она есть — чита­телю будет инте­ресно её про­сле­дить. В при­мере воров­ство в одной сфере отра­зи­лось на дру­гой. Ключ помо­гает понять эту логи­че­скую связь.

Экзо­ти­че­ский спо­соб — сор­ти­ро­вать по алфа­виту. Полу­чится сло­варь. Ключ пока­зы­вает, что при­ме­ров воров­ства много, «на любую букву алфавита».

Как воро­вали на олимпиаде

За три года до

За два года

За год

За полгода

За неделю

Как воро­вали на олимпиаде

Вокзал

Стадион

Набережная

Олим­пий­ская деревня

Центр города

Как воро­вали на олимпиаде

Про­ект: 100 млн

Люди: 500 млн

Ком­му­ни­ка­ции: 2 млрд

Земля: 20 млрд

Стройка: 400 млрд

Как воро­вали на олимпиаде

Планы

Проект

Земля

Строительство

Эксплуатация

Как воро­вали на олим­пиаде: сло­варь антикоррупционера

А — Альбатросы

Б — Белуга‑плаза

В — Вла­ди­мир Владимиров

Г — ТЦ «Горожанин»

Д — Мэр Дунаев

Как воровали на олимпиаде

За три года до

За два года

За год

За полгода

За неделю

Как воровали на олимпиаде

Вокзал

Стадион

Набережная

Олимпийская деревня

Центр города

Как воровали на олимпиаде

Проект: 100 млн

Люди: 500 млн

Коммуникации: 2 млрд

Земля: 20 млрд

Стройка: 400 млрд

Как воровали на олимпиаде

Планы

Проект

Земля

Строительство

Эксплуатация

Как воровали на олимпиаде: словарь антикоррупционера

А — Альбатросы

Б — Белуга‑плаза

В — Владимир Владимиров

Г — ТЦ «Горожанин»

Д — Мэр Дунаев

Ключ. В учебных статьях обычно заложена последовательность объяснения: например, от простого к сложному. В описательных статьях такая последовательность не всегда очевидна. Автору придётся её придумать или выбрать. Мы называем выбранную автором последовательность ключом, наподобие ключа к шифру. Ключ добавляет тексту дополнительный смысл.

В примере автор подбирает ключ к статье о коррупционных схемах на олимпиаде.

Если расставить сферы по времени, читатель проследит историю воровства. Это полезно, если масштаб нарастал со временем или событие из одного периода влияло на другое. Интересно будет смотреться и обратный отсчёт, как в примере. Такой ключ добавляет в статью смысл — «мобилизационное сознание», «у нас чем ближе к сроку, тем судорожнее мы работаем и тем больше воруем».

Если расставить по месту, то читатель мысленно прогуляется по объектам олимпиады. Такая организация хорошо подошла бы, если бы модули стояли возле схематичного плана олимпийских объектов. Подобный ключ делает рассказ более спокойным.

Сортировка по размеру и важности хорошо сработает, если мы хотим отсортировать воровство по масштабу, обращая внимание читателя на суммы.

Логическая последовательность в параллельных статьях будет не всегда, но если она есть — читателю будет интересно её проследить. В примере воровство в одной сфере отразилось на другой. Ключ помогает понять эту логическую связь.

Экзотический способ — сортировать по алфавиту. Получится словарь. Ключ показывает, что примеров воровства много, «на любую букву алфавита».

Для интер­вью мы встре­ти­лись за ужи­ном в ресто­ране отеля «Ритц».

Для интер­вью мы встре­ти­лись за ужи­ном в ресто­ране отеля «Ритц». Он зака­зал стейк и бокал вина, я пил кофе.

Для интер­вью мы встре­ти­лись за ужи­ном в ресто­ране отеля «Ритц». Он зака­зал боль­шой трёх­сот­грам­мо­вый стейк и бокал вина, я пил кофе.

Для интер­вью мы встре­ти­лись за ужи­ном в ресто­ране отеля «Ритц». Он зака­зал боль­шой трёх­сот­грам­мо­вый стейк за 2500 ₽ и бокал испан­ского вина ещё за 1000 ₽, я пил кофе за 100₽.

Для интер­вью мы встре­ти­лись за ужи­ном в полу­тём­ном ресто­ране рос­кош­ного отеля «Ритц», в фойе кото­рого пахло вани­лью. Он зака­зал боль­шой аро­мат­ный трёх­сот­грам­мо­вый стейк за 2500 ₽ и бокал густого, как кровь, испан­ского вина ещё за 1000 ₽, я пил горь­кий кофе за 100₽.

Для интер­вью мы встре­ти­лись за ужи­ном в полу­тём­ном ресто­ране рос­кош­ного отеля «Ритц», в фойе кото­рого пахло вани­лью, а швей­цары у две­рей были одеты явно лучше меня. Они строго осмот­рели меня на входе.

Он зака­зал боль­шой аро­мат­ный трёх­сот­грам­мо­вый стейк за 2500 ₽, пред­ва­ри­тельно одоб­рив нуж­ный кусок кив­ком головы; и бокал густого, как кровь, испан­ского вина, о свой­ствах кото­рого рас­суж­дал ещё несколько минут, за 1000 ₽. Я же пил горь­кий кофе, кото­рый мне при­несли уже почти холод­ным, за 100₽.

Для интер­вью мы встре­ти­лись за ужи­ном в полу­тём­ном ресто­ране рос­кош­ного отеля «Ритц», в фойе кото­рого пахло вани­лью, а швей­цары у две­рей были одеты явно лучше меня. Они строго осмот­рели меня на входе, и мне пока­за­лось, что они меня раскусили.

Он зака­зал боль­шой аро­мат­ный трёх­сот­грам­мо­вый стейк за 2500 ₽, пред­ва­ри­тельно одоб­рив нуж­ный кусок кив­ком головы; и бокал густого, как кровь, испан­ского вина, о свой­ствах кото­рого рас­суж­дал ещё несколько минут, за 1000 ₽.

Я же пил горь­кий кофе, кото­рый мне при­несли уже почти холод­ным, за 100₽. Я думал о корове, кото­рую убили ради него. Я думал об афри­кан­ских детях, кото­рые соби­рали зерно для моего кофе.

Для интер­вью мы встре­ти­лись за ужи­ном в полу­тём­ном ресто­ране рос­кош­ного отеля «Ритц», в фойе кото­рого пахло вани­лью, а швей­цары у две­рей были одеты явно лучше меня. Они осмот­рели меня на входе, и мне пока­за­лось, что они меня раскусили.

Он зака­зал боль­шой аро­мат­ный трёх­сот­грам­мо­вый стейк за 2500 ₽, пред­ва­ри­тельно одоб­рив нуж­ный кусок кив­ком головы; и бокал густого, как кровь, испан­ского вина, о свой­ствах кото­рого рас­суж­дал ещё несколько минут, за 1000 ₽.

Я же пил горь­кий кофе, кото­рый мне при­несли уже почти холод­ным, за 100₽. Я думал о корове, кото­рую убили ради него. Я думал об афри­кан­ских детях, кото­рые соби­рали зерно для моего кофе. Я думал о его запон­ках — каж­дая из них сто­ила дороже, чем весь мой гоно­рар за это интервью.

Отбор деталей. Когда мы читаем хоро­шее опи­са­ние, нам кажется, что автор очень подробно и все­сто­ронне опи­сы­вает свой пред­мет. Это иллю­зия: на самом деле перед нами тща­тельно очи­щен­ное описание.

В реаль­но­сти любой пред­мет можно опи­сы­вать бес­ко­нечно: раз­мер, форму, вес; цену, про­ис­хож­де­ние; цвет, вкус, запах; сопут­ству­ю­щие собы­тия; куль­тур­ные коды, скры­тые смыслы, сим­волы и что угодно другое.

Редак­тору сле­дует остав­лять в тек­сте только те детали, кото­рые рабо­тают на тему ста­тьи, не вда­ва­ясь в лиш­ние подробности.

Для интервью мы встретились за ужином в ресторане отеля «Ритц».

Для интервью мы встретились за ужином в ресторане отеля «Ритц». Он заказал стейк и бокал вина, я пил кофе.

Для интервью мы встретились за ужином в ресторане отеля «Ритц». Он заказал большой трёхсотграммовый стейк и бокал вина, я пил кофе.

Для интервью мы встретились за ужином в ресторане отеля «Ритц». Он заказал большой трёхсотграммовый стейк за 2500 ₽ и бокал испанского вина ещё за 1000 ₽, я пил кофе за 100₽.

Для интервью мы встретились за ужином в полутёмном ресторане роскошного отеля «Ритц», в фойе которого пахло ванилью. Он заказал большой ароматный трёхсотграммовый стейк за 2500 ₽ и бокал густого, как кровь, испанского вина ещё за 1000 ₽, я пил горький кофе за 100₽.

Для интервью мы встретились за ужином в полутёмном ресторане роскошного отеля «Ритц», в фойе которого пахло ванилью, а швейцары у дверей были одеты явно лучше меня. Они строго осмотрели меня на входе.

Он заказал большой ароматный трёхсотграммовый стейк за 2500 ₽, предварительно одобрив нужный кусок кивком головы; и бокал густого, как кровь, испанского вина, о свойствах которого рассуждал ещё несколько минут, за 1000 ₽. Я же пил горький кофе, который мне принесли уже почти холодным, за 100₽.

Для интервью мы встретились за ужином в полутёмном ресторане роскошного отеля «Ритц», в фойе которого пахло ванилью, а швейцары у дверей были одеты явно лучше меня. Они строго осмотрели меня на входе, и мне показалось, что они меня раскусили.

Он заказал большой ароматный трёхсотграммовый стейк за 2500 ₽, предварительно одобрив нужный кусок кивком головы; и бокал густого, как кровь, испанского вина, о свойствах которого рассуждал ещё несколько минут, за 1000 ₽.

Я же пил горький кофе, который мне принесли уже почти холодным, за 100₽. Я думал о корове, которую убили ради него. Я думал об африканских детях, которые собирали зерно для моего кофе.

Для интервью мы встретились за ужином в полутёмном ресторане роскошного отеля «Ритц», в фойе которого пахло ванилью, а швейцары у дверей были одеты явно лучше меня. Они осмотрели меня на входе, и мне показалось, что они меня раскусили.

Он заказал большой ароматный трёхсотграммовый стейк за 2500 ₽, предварительно одобрив нужный кусок кивком головы; и бокал густого, как кровь, испанского вина, о свойствах которого рассуждал ещё несколько минут, за 1000 ₽.

Я же пил горький кофе, который мне принесли уже почти холодным, за 100₽. Я думал о корове, которую убили ради него. Я думал об африканских детях, которые собирали зерно для моего кофе. Я думал о его запонках — каждая из них стоила дороже, чем весь мой гонорар за это интервью.

Отбор деталей. Когда мы читаем хорошее описание, нам кажется, что автор очень подробно и всесторонне описывает свой предмет. Это иллюзия: на самом деле перед нами тщательно очищенное описание.

В реальности любой предмет можно описывать бесконечно: размер, форму, вес; цену, происхождение; цвет, вкус, запах; сопутствующие события; культурные коды, скрытые смыслы, символы и что угодно другое.

Редактору следует оставлять в тексте только те детали, которые работают на тему статьи, не вдаваясь в лишние подробности.

Текст, изоби­лу­ю­щий подроб­но­стями, необя­за­тельно плох. Отбор подроб­но­стей зави­сит от задачи тек­ста и выбран­ной темы. Текст из при­мера подо­шёл бы авто­био­гра­фии извест­ного жур­на­ли­ста: на закате жизни он вспо­ми­нает голод­ное сту­ден­че­ство, опи­сы­вая вол­ни­тель­ные ситу­а­ции во всех подроб­но­стях. Текст пред­на­зна­чен для нето­роп­ли­вого вдум­чи­вого чте­ния. Такое подо­шло бы для книги. Для ста­тьи в жур­нале, ско­рее всего, такая дета­ли­за­ция не подо­шла бы.

Допу­стим, тема нашей ста­тьи — клас­со­вое нера­вен­ство и бед­ность. Нужна только часть деталей.

Более узкая тема — гедо­низм собе­сед­ника. Автор хочет под­черк­нуть, что тот любит всё вкус­ное. Сам автор его осуждает.

Допу­стим, тема — тран­жир­ство, излиш­няя рос­кошь героя. Не нужно упо­ми­нать, что ел и пил автор.

Или же тема — отчуж­де­ние и смерть. Тогда остав­ляем только те детали, кото­рые её подчёркивают.

Для интер­вью мы встре­ти­лись за ужи­ном в полу­тём­ном ресто­ране рос­кош­ного отеля «Ритц», в фойе кото­рого пахло вани­лью, а швей­цары у две­рей были одеты явно лучше меня. Они строго осмот­рели меня на входе, и мне пока­за­лось, что они меня раскусили.

Он зака­зал боль­шой аро­мат­ный трёх­сот­грам­мо­вый стейк за 2500 ₽, пред­ва­ри­тельно одоб­рив нуж­ный кусок кив­ком головы; и бокал густого, как кровь, испан­ского вина, о свой­ствах кото­рого рас­суж­дал ещё несколько минут, за 1000 ₽.

Я же пил горь­кий кофе, кото­рый мне при­несли уже почти холод­ным, за 100 ₽. Я думал о корове, кото­рую убили ради него. Я думал об афри­кан­ских детях, кото­рые соби­рали зерно для моего кофе. Я думал о его запон­ках — каж­дая из них сто­ила дороже, чем весь мой гоно­рар за это интервью.

Для интер­вью мы встре­ти­лись за ужи­ном в полу­тём­ном ресто­ране рос­кош­ного отеля «Ритц», в фойе кото­рого пахло вани­лью, а швей­цары у две­рей были одеты явно лучше меня. Они строго осмот­рели меня на входе, и мне пока­за­лось, что они меня раскусили.

Он зака­зал боль­шой аро­мат­ный трёх­сот­грам­мо­вый стейк за 2500 ₽, пред­ва­ри­тельно одоб­рив нуж­ный кусок кив­ком головы; и бокал густого, как кровь, испан­ского вина, о свой­ствах кото­рого рас­суж­дал ещё несколько минут, за 1000 ₽.

Я же пил горь­кий кофе, кото­рый мне при­несли уже почти холод­ным, за 100 ₽. Я думал о корове, кото­рую убили ради него. Я думал об афри­кан­ских детях, кото­рые соби­рали зерно для моего кофе. Я думал о его запон­ках — каж­дая из них сто­ила дороже, чем весь мой гоно­рар за это интервью.

Для интер­вью мы встре­ти­лись за ужи­ном в полу­тём­ном ресто­ране рос­кош­ного отеля «Ритц», в фойе кото­рого пахло вани­лью, а швей­цары у две­рей были одеты явно лучше меня. Они строго осмот­рели меня на входе, и мне пока­за­лось, что они меня раскусили.

Он зака­зал боль­шой аро­мат­ный трёх­сот­грам­мо­вый стейк за 2500 ₽, пред­ва­ри­тельно одоб­рив нуж­ный кусок кив­ком головы; и бокал густого, как кровь, испан­ского вина, о свой­ствах кото­рого рас­суж­дал ещё несколько минут, за 1000 ₽.

Я же пил горь­кий кофе, кото­рый мне при­несли уже почти холод­ным, за 100 ₽. Я думал о корове, кото­рую убили ради него. Я думал об афри­кан­ских детях, кото­рые соби­рали зерно для моего кофе. Я думал о его запон­ках — каж­дая из них сто­ила дороже, чем весь мой гоно­рар за это интервью.

Для интер­вью мы встре­ти­лись за ужи­ном в полу­тём­ном ресто­ране рос­кош­ного отеля «Ритц», в фойе кото­рого пахло вани­лью, а швей­цары у две­рей были одеты явно лучше меня. Они строго осмот­рели меня на входе, и мне пока­за­лось, что они меня раскусили.

Он зака­зал боль­шой аро­мат­ный трёх­сот­грам­мо­вый стейк за 2500 ₽, пред­ва­ри­тельно одоб­рив нуж­ный кусок кив­ком головы; и бокал густого, как кровь, испан­ского вина, о свой­ствах кото­рого рас­суж­дал ещё несколько минут, за 1000 ₽.

Я же пил горь­кий кофе, кото­рый мне при­несли уже почти холод­ным, за 100 ₽. Я думал о корове, кото­рую убили ради него. Я думал об афри­кан­ских детях, кото­рые соби­рали зерно для моего кофе. Я думал о его запон­ках — каж­дая из них сто­ила дороже, чем весь мой гоно­рар за это интервью.

Для интер­вью мы встре­ти­лись за ужи­ном в полу­тём­ном ресто­ране рос­кош­ного отеля «Ритц», в фойе кото­рого пахло вани­лью, а швей­цары у две­рей были одеты явно лучше меня. Они строго осмот­рели меня на входе, и мне пока­за­лось, что они меня раскусили.

Он зака­зал боль­шой аро­мат­ный трёх­сот­грам­мо­вый стейк за 2500 ₽, пред­ва­ри­тельно одоб­рив нуж­ный кусок кив­ком головы; и бокал густого, как кровь, испан­ского вина, о свой­ствах кото­рого рас­суж­дал ещё несколько минут, за 1000 ₽.

Я же пил горь­кий кофе, кото­рый мне при­несли уже почти холод­ным, за 100 ₽. Я думал о корове, кото­рую убили ради него. Я думал об афри­кан­ских детях, кото­рые соби­рали зерно для моего кофе. Я думал о его запон­ках — каж­дая из них сто­ила дороже, чем весь мой гоно­рар за это интервью.

Для интервью мы встретились за ужином в полутёмном ресторане роскошного отеля «Ритц», в фойе которого пахло ванилью, а швейцары у дверей были одеты явно лучше меня. Они строго осмотрели меня на входе, и мне показалось, что они меня раскусили.

Он заказал большой ароматный трёхсотграммовый стейк за 2500 ₽, предварительно одобрив нужный кусок кивком головы; и бокал густого, как кровь, испанского вина, о свойствах которого рассуждал ещё несколько минут, за 1000 ₽.

Я же пил горький кофе, который мне принесли уже почти холодным, за 100 ₽. Я думал о корове, которую убили ради него. Я думал об африканских детях, которые собирали зерно для моего кофе. Я думал о его запонках — каждая из них стоила дороже, чем весь мой гонорар за это интервью.

Для интервью мы встретились за ужином в полутёмном ресторане роскошного отеля «Ритц», в фойе которого пахло ванилью, а швейцары у дверей были одеты явно лучше меня. Они строго осмотрели меня на входе, и мне показалось, что они меня раскусили.

Он заказал большой ароматный трёхсотграммовый стейк за 2500 ₽, предварительно одобрив нужный кусок кивком головы; и бокал густого, как кровь, испанского вина, о свойствах которого рассуждал ещё несколько минут, за 1000 ₽.

Я же пил горький кофе, который мне принесли уже почти холодным, за 100 ₽. Я думал о корове, которую убили ради него. Я думал об африканских детях, которые собирали зерно для моего кофе. Я думал о его запонках — каждая из них стоила дороже, чем весь мой гонорар за это интервью.

Для интервью мы встретились за ужином в полутёмном ресторане роскошного отеля «Ритц», в фойе которого пахло ванилью, а швейцары у дверей были одеты явно лучше меня. Они строго осмотрели меня на входе, и мне показалось, что они меня раскусили.

Он заказал большой ароматный трёхсотграммовый стейк за 2500 ₽, предварительно одобрив нужный кусок кивком головы; и бокал густого, как кровь, испанского вина, о свойствах которого рассуждал ещё несколько минут, за 1000 ₽.

Я же пил горький кофе, который мне принесли уже почти холодным, за 100 ₽. Я думал о корове, которую убили ради него. Я думал об африканских детях, которые собирали зерно для моего кофе. Я думал о его запонках — каждая из них стоила дороже, чем весь мой гонорар за это интервью.

Для интервью мы встретились за ужином в полутёмном ресторане роскошного отеля «Ритц», в фойе которого пахло ванилью, а швейцары у дверей были одеты явно лучше меня. Они строго осмотрели меня на входе, и мне показалось, что они меня раскусили.

Он заказал большой ароматный трёхсотграммовый стейк за 2500 ₽, предварительно одобрив нужный кусок кивком головы; и бокал густого, как кровь, испанского вина, о свойствах которого рассуждал ещё несколько минут, за 1000 ₽.

Я же пил горький кофе, который мне принесли уже почти холодным, за 100 ₽. Я думал о корове, которую убили ради него. Я думал об африканских детях, которые собирали зерно для моего кофе. Я думал о его запонках — каждая из них стоила дороже, чем весь мой гонорар за это интервью.

Для интервью мы встретились за ужином в полутёмном ресторане роскошного отеля «Ритц», в фойе которого пахло ванилью, а швейцары у дверей были одеты явно лучше меня. Они строго осмотрели меня на входе, и мне показалось, что они меня раскусили.

Он заказал большой ароматный трёхсотграммовый стейк за 2500 ₽, предварительно одобрив нужный кусок кивком головы; и бокал густого, как кровь, испанского вина, о свойствах которого рассуждал ещё несколько минут, за 1000 ₽.

Я же пил горький кофе, который мне принесли уже почти холодным, за 100 ₽. Я думал о корове, которую убили ради него. Я думал об африканских детях, которые собирали зерно для моего кофе. Я думал о его запонках — каждая из них стоила дороже, чем весь мой гонорар за это интервью.

Текст, изобилующий подробностями, необязательно плох. Отбор подробностей зависит от задачи текста и выбранной темы. Текст из примера подошёл бы автобиографии известного журналиста: на закате жизни он вспоминает голодное студенчество, описывая волнительные ситуации во всех подробностях. Текст предназначен для неторопливого вдумчивого чтения. Такое подошло бы для книги. Для статьи в журнале, скорее всего, такая детализация не подошла бы.

Допустим, тема нашей статьи — классовое неравенство и бедность. Нужна только часть деталей.

Более узкая тема — гедонизм собеседника. Автор хочет подчеркнуть, что тот любит всё вкусное. Сам автор его осуждает.

Допустим, тема — транжирство, излишняя роскошь героя. Не нужно упоминать, что ел и пил автор.

Или же тема — отчуждение и смерть. Тогда оставляем только те детали, которые её подчёркивают.

Уход от линейности. До сих пор мы рас­смат­ри­вали текст как после­до­ва­тель­ность абза­цев с заго­лов­ками и под­за­го­лов­ками. Несмотря на то, что он свёр­стан на плос­ко­сти, он линей­ный по сути: направ­ле­ние чте­ния — слева направо, сверху вниз. Текст набран в одну колонку.

Но текст может быть свёр­стан на плос­ко­сти не только в одну колонку: части тек­ста могут сто­ять вокруг иллю­стра­ции, вза­и­мо­дей­ство­вать друг с дру­гом, ука­зы­вая на раз­ные части плос­ко­сти. Такое опи­са­ние может ока­заться более нагляд­ным, чем сплош­ной текст.

В при­мере текст орга­ни­зо­ван вокруг цен­траль­ного эле­мента — стра­ницы. То, что про­ис­хо­дит в бра­у­зере, опре­де­ляет поло­же­ние всего осталь­ного на стра­нице. Это самый оче­вид­ный под­ход: поста­вить в центр плос­ко­сти опи­сы­ва­е­мый пред­мет и после­до­ва­тельно про­ве­сти по нему читателя.

Уход от линейности. До сих пор мы рассматривали текст как последовательность абзацев с заголовками и подзаголовками. Несмотря на то, что он свёрстан на плоскости, он линейный по сути: направление чтения — слева направо, сверху вниз. Текст набран в одну колонку.

Но текст может быть свёрстан на плоскости не только в одну колонку: части текста могут стоять вокруг иллюстрации, взаимодействовать друг с другом, указывая на разные части плоскости. Такое описание может оказаться более наглядным, чем сплошной текст.

В примере текст организован вокруг центрального элемента — страницы. То, что происходит в браузере, определяет положение всего остального на странице. Это самый очевидный подход: поставить в центр плоскости описываемый предмет и последовательно провести по нему читателя.

Скрыто 36 разворотов

Илья­хов Мак­сим Олегович

Инфор­ма­ци­он­ный стиль

  • Арт‑дирек­тор и изда­тель Артём Горбунов

  • Иллю­стра­тор Андрей Кокорин

  • Дизай­нер обложки Вла­ди­мир Колпаков

  • Раз­ра­бот­чики Рустам Кул­ма­тов,
    и Васи­лий Половнёв

  • Тести­ров­щик Сер­гей Фролов

  • Книга набрана шриф­тами
    «Бюро­се­риф» и «Бюросанс»

  • Дизайн‑бюро Артёма Гор­бу­нова
    Большая Новодмитровская улица,
    дом 36, стро­е­ние 2
    Москва, Рос­сия, 127015

Ильяхов Максим Олегович

Информационный стиль

  • Арт‑директор и издатель Артём Горбунов

  • Иллюстратор Андрей Кокорин

  • Дизайнер обложки Владимир Колпаков

  • Разработчики Рустам Кулматов,
    и Василий Половнёв

  • Тестировщик Сергей Фролов

  • Книга набрана шрифтами
    «Бюросериф» и «Бюросанс»

  • Дизайн‑бюро Артёма Горбунова
    Большая Новодмитровская улица,
    дом 36, строение 2
    Москва, Россия, 127015