Полученное графическое изображение обладает определённой формой. Хорошая форма даёт глазам пассажира точки опоры. Кольцевая линия в Лондоне узнаётся даже без цвета: «бутылочная» форма и двойной контур не оставляют сомнений —

Про московскую кольцевую и говорить нечего — круг впечатывается в мозг:

Общую форму, которая считывается до подписей и отдельных линий, и делает схему узнаваемой, назовём графемой схемы.

Авторы проекта «Лайнпостерс» оставили от нескольких транспортных схем только графемы:

Несмотря на ошибки, Москва и Нью‑Йорк не просто мгновенно узнаются, там даже можно найти знакомые станции. С Лондоном, кажется, так же — я легко ткну в Кемден‑таун или Пимлико. Но учитывая, сколько времени жизни я смотрел на его схему, я нерепрезентативен.

А вот Париж и Токио совершенно бесформенны, глазу не за что зацепиться. Вместо ясной графемы — однородный паттерн.

Конечно, графема схемы изначально определяется топологией самой транспортной сети, а она происходит из плана города. Так что Москва и Нью‑Йорк просто вынуждены были получиться характерными.

Но это не значит, что в других городах ничего не поделаешь. Нужны ориентиры, выхватываемые глазом. Если в самой транспортной сети для этого ничего подходящего нет, подойдёт водоём или телебашня.

Сейчас в Париже одна из худших официальных схем среди больших метрополитенов:

В своей версии схемы Костя Коновалов сделал «кольцевую» из 2‑й и 6‑й линий и подружил с ней по форме некоторые другие фрагменты схемы. На схеме появились парки и достопримечательности. Это сильно повысило «графемность»:

Официальная берлинская схема тоже не очень удачна:

Есть кольцо, образованное электричками, но оно слишком большое. Дополнительным ориентиром оказывается пучок электричек, проходящих «волной» через центр. Но этого всего мало, и поиск знакомой станции занимает огромное время.

Работая над графемой, нужно остерегаться всего, что не имелось в виду. Киевская схема похожа на человека на подкосившихся ногах: