То, что тогда получилось, мы с Ильёй Бирманом уже десять лет подряд показываем участникам курса о пользовательском интерфейсе. Это, может быть, не шедевр информационного дизайна, но хорошая иллюстрация идей параллельного изложения:

Из этой картинки я очень хорошо запомнил цифру: 28% тех, кто верит в возможность победы над коррупцией, считают, что коррупционеров нужно расстреливать. Это чудовищная цифра. Правда, тех, кто не верит в победу, никто не спрашивал о мерах против коррупции,— фраза о трети россиян в подзаголовке недостоверна. Но подозреваю, что если бы всё‑таки спросили, кровожадности было бы не меньше.

С тех пор я знаю, что нет проще способа вызвать симпатию у соотечественника, чем обсудить с ним наказание коррупционера. А ещё лучше — показать. Кстати, этим психологическим эффектом недавно научилась пользоваться власть — вспомните недавние громкие дела с мечеными купюрами.

Тёма написал, что он проиграл дебаты, потому что не перекрикивал Навального. А я думаю, что он проиграл, потому что публика мечтала наказать коррупционера. В России успешный человек по умолчанию — вор и взяточник.

Мне кажется, главная беда нашего общества не в коррупции, как говорит Навальный, а в том, что никто не верит, что можно заработать деньги по‑другому — любовью к делу, трудолюбием, изобретательностью и добросовестной работой. Навальный наехал не на коммерческую тайну, как говорит Тёма, а на редкий пример для молодёжи.

Меня как дизайнера ещё кое‑что зацепило в этих дебатах.

Навальный сказал, что борьба с коррупцией — это главный конструктивный пункт его президентской программы. Я не специалист в борьбе за власть и в управлении государством. Меня интересует дизайн и развитие работоспособных систем, в которых всё вертится вокруг понятий «польза» и «вред». Дизайнерские решения либо приносят пользу, либо убирают вред. Нужны и те, и другие, но по‑настоящему систему двигают вперёд решения «в сторону пользы». Нельзя стать лучшим скрипачом просто потому, что тебе вылечили грипп,— нужно двадцать лет упорно работать.

Борьба с коррупцией — это борьба с вредом. И это интересная дизайнерская задача. Мне кажется, камеры контроля скорости и автоматические штрафы сделали за последнюю пару лет для борьбы со взятками больше, чем любые увещевания, увольнения, дела и реформы ГАИ. И орден борца с коррупцией никому не дали — гаджеты и алгоритмы не наградишь.

Но убрать вред для успеха недостаточно. За десять лет работы в бюро мне ни разу не помешала коррупция, а миллионером я до сих пор не стал. У меня нет никаких оснований винить в этом толстосумов‑чиновников или оборотней в погонах. Я виню себя в недостаточной изобретательности, дальновидности, работоспособности и фокусе.

Коррупция — безусловное зло. Борьба с коррупцией — прекрасный мотиватор и способ получить одобрение общества, поэтому наверняка прекрасный инструмент в борьбе за власть. Но страны, как и любые системы, развиваются благодаря движению к пользе: развитию науки, производства, информационных технологий, городской среды, архитектуры, социальных преобразований.

Я идеалист, но думаю, что коррупцию в России победит не Навальный, а информационные технологии. Всеми своими победами над проблемами человечество обязано научному прогрессу.

P. S. Я в гробу видал политику, политиков и борьбу за власть. Мне бы не хотелось, чтобы моё мнение использовали в идеологической борьбе и политических спорах. Я ни за кого. Кого бы вы ни поддерживали — я заранее с вами не согласен.